Год без Навального

14.02.2025
Книга Алексея Навального в женевском книжном магазине Payot Photo © N. Sikorsky

16 февраля исполнится год с момента смерти Алексея Навального в исправительной колонии особого режима на Крайнем Севере. Поговорим сегодня об одной из составляющих его наследия – о книге «Патриот».

Писать о книге, написанной человеком, умершим совсем недавно и столь трагически, очень непросто. Особенно если при жизни ты не считал его своим героем, в чем честно признавался. И нет, смерть сглаживает не все, но она выносит на поверхность главное и четко расставляет акценты, ранее казавшиеся смещенными. Можно не во всем быть согласным с Алексеем Навальным, но не признать его мужества и совершенного им акта самопожертвования невозможно. Начав читать книгу Навального, я испытала то же ощущение, что и при чтении книги Шарля Левински «Геррон» – о немецком кинорежиссере еврейского происхождения, погибшем в нацистском концлагере Терезиенштадт. При очевидном главном различии – художественное произведение в одном случае и автобиография в другом – очевидны и два главных сходства: заранее известно, что герой погибнет в конце; оба героя считают себя патриотами, верят каждый в свою родину и погибают от рук ее правителей.

Книга Алексея Навального нашла своего читателя уже после гибели автора: 22 октября 2024 года она вышла, очень красиво оформленная литовским издательством One Book Publishing, сразу на 26 языках. В швейцарской сети книжных магазинов Payot вы найдете ее на английском и французском, а русскоязычную версию вам доставят на дом, достаточно оформить заказ здесь. В Россию и Беларусь не доставят. Книга состоит из двух частей. Первую – автобиографию с раннего детства, начавшегося в 1976 году в военном городке недалеко от Чернобыля – Алексей Навальный начал писать в Германии в 2020 году вскоре после отравления «Новичком». Вторую часть составили дневники, которые Навальный вел в СИЗО и колонии в 2021–2022 годах. С читательской точки зрения, первая часть – это краткий курс последних пятнадцати лет советской истории и первых тридцати лет истории новой России. А вторая – очень личные записи человека, старательно доводимого Системой до смерти, ломаемого ею, но не сломленного. Там политики уже мало, только боль – физическая и душевная, прикрываемая налетом бесшабашности с тем же успехом, с каким фиговый листок прикрывает тело. Внимательный читатель обратит внимание, что заметки во второй части гораздо короче: это не потому, что Навальный обленился, просто ручку и бумагу выдавали на полчаса в день.

На первый взгляд может показаться, что книга эта, особенно первая ее часть, адресована прежде всего зарубежному читателю, однако это не так. Человеческая память коротка и имеет обыкновение сохранять лишь то, что ей хочется. Так что представляется полезным напомнить именно русскоязычной аудитории ключевые моменты нашего общего недавнего прошлого, которые, выстроенные в хронологическую и логическую цепочку и прокомментированные Алексеем Навальным с разной степенью объективности, дают четкий ответ на вопрос, как мы дошли до жизни такой. Своими ногами и дошли. Для иностранцев же многое будет открытием.

В 400-страничном нарративе можно выделить четыре основные сюжетные линии: о себе, о своих близких, о борьбе, о тюрьме. Несмотря на серьезность тем, в книге много юмора, иронии и самоиронии, так что читается она очень легко. Жители Швейцарии уже имели возможность получить представление о ШИЗО, в котором Алексей Навальный провел в общей сложности 295 дней, но и другие многочисленные подробности вряд ли оставят кого-то равнодушным, а уж тем более воспроизведенные тексты «последних слов» Навального, каждый из которых – манифест.

Каждый читатель наверняка обратит внимание на что-то, наиболее интересующее лично его: кто-то на детали личной жизни Навального, кто-то на его оценки других политических и прочих деятелей, третьи – на его анализ конкретных ситуаций, от начала использования интернета в России для объединения единомышленников и особенностей работы со СМИ в российских условиях до схем отмывания российских денег на Западе. Но, думаю, каждый отметит, как же трудно сдвинуть россиян с насиженного места, сподвигнуть на какие-то действия, даже по защите их собственных интересов. Опосредованно и всего лишь пару раз мелькает в книге Швейцария – в связи с компанией «Гунвор», в свое время принадлежавшей Геннадию Тимченко, не раз упоминавшемуся на наших страницах, и с домом, которым, согласно Навальному, владеет здесь сын бывшего генерального прокурора России Юрия Чайки. Взяли мы на заметку и увлечение бывшего вице-премьера России Игоря Шувалова собачками корги: видимо, это у них «цеховое», ведь в свое время сенатор Андрей Клишас, неравнодушный к Лугано, посвятил нас в тонкости разведения швейцарских зенненхундов в российских условиях.

Меня лично интересовало, что скажет Алексей Навальный насчет его связей с националистами и участия в «Русских маршах», поскольку именно это подрывало мое доверие к нему и не давало поддерживать его деятельность без «но». Ответ я нашла на странице 179 русскоязычного издания. «Слово «национализм» вообще звучит устрашающе. Для всех иностранных журналистов это любимая тема, потому что стоит только его произнести, как воображение большинство западных зрителей рисует каких-то агрессивных скинхедов. Но никакими скинхедами эти люди в большинстве своем не были. Сами они называли себя «европейскими националистами»; их, точно так же как м либералов, выдавили из политической системы страны, лишили всякого представительства в парламенте, да и шанса его получить, не допуская к выборам. А я был уверен, что для борьбы с Путиным нужна широкая коалиция». Не могу назвать этот ответ исчерпывающим и сочувствия бедные выдавленные националисты у меня по-прежнему не вызывают, но позиция Навального становится понятнее.

Вообще, многое в книге хочется подчеркнуть и выписать, чтобы потом цитировать. Приведу несколько примеров. «Каждый раз, возвращаясь в Россию, я думал: арестуют меня или нет?» (стр. 206) Речь идет о конце 2010 года, но сколько наших соотечественников сегодня задаются таким же вопросом. Или вот, на странице 215: «Единственное, но самое мощное оружие, нужное нам, есть у каждого – это чувство собственного достоинства». Тоже, согласитесь, не потеряло актуальности. Или вот такой комментарий о российских нравах: «Гордимся теми, кого сажали». Да уж. (стр. 343)

Что бы вы ни думали об Алексее Навальном, книгу его прочитать стоит – она о многом заставляет задуматься. А в воскресенье 16 февраля давайте просто минутку помолчим.

The content of this field is kept private and will not be shown publicly.

Plain text

About the author

Nadia Sikorsky

Nadia Sikorsky grew up in Moscow where she obtained a master's degree in journalism and a doctorate in history from Moscow State University. After 13 years at UNESCO, in Paris and then in Geneva, and having served as director of communications at Green Cross International founded by Mikhail Gorbachev, she developed NashaGazeta.ch, the first online Russian-language daily newspaper, launched in 2007.

In 2022, she found herself among those who, according to Le Temps editorial board, "significantly contributed to the success of French-speaking Switzerland," thus appearing among opinion makers and economic, political, scientific and cultural leaders: the Forum of 100.

After 18 years leading NashaGazeta.ch, Nadia Sikorsky decided to return to her roots and focus on what truly fascinates her: culture in all its diversity. This decision took the form of this trilingual cultural blog (Russian, English, French) born in the heart of Europe – in Switzerland, her adopted country, the country distinguished by its multiculturalism and multilingualism.

Nadia Sikorsky does not present herself as a "Russian voice," but as the voice of a European of Russian origin (more than 35 years in Europe, 25 years spent in Switzerland) with the benefit of more than 30 years of professional experience in the cultural world at the international level. She positions herself as a cultural mediator between Russian and European traditions; the title of the blog, "The Russian Accent," captures this essence – the accent being not a linguistic barrier, not a political position but a distinctive cultural imprint in the European context.

Events